Выпал туман на белую рощу,
Мороз прихватил его.
Засеребрилась белая роща,
Покрылось всё серебром.
Стоит и сверкает белая роща,
Зелёные ели рядом стоят.
Снег искристый на ель опадает,
И под солнечным светом снежинки блестят.
Снег летит, сверкает на солнце,
Накроет шапкой зелёную ель.
Глухари, завидев белую рощу,
Выводят гортанную звонкую трель.
Снег летит, сверкает под солнцем.
Накрыла зима весь лес серебром.
И речка серебристая даже сверкает,
И сверкает она всё подо льдом.
Утро. Туман белеет.
На берег набегает волна.
Лес один зеленеет.
Стоит большая копна.
Туман окутал округу,
За околицей даже стоит
И ходит по самому лугу,
Где лошадь большая молчит.
Пасётся она по этому лугу,
Одна голова видна,
И жуёт траву молодую,
Которую в поле нашла.
Смотрит она в даль без просвета.
Из-за тумана река не видна,
Только слышится всплеск где-то,
Где шумит голубая волна.
Плещется рыба в речке,
Камыш где-то рядом шумит.
Мошка над этой речкой,
Над водою только зудит.
Слышит всё это лошадь,
Да не может она это сказать,
И ей остаётся, бедняге,
Хвостом туман разгонять.
Утро встаёт золотое,
Над деревней утро встаёт,
Прохладное нежное утро.
Петух на заборе поёт.
Поют-перекликаются
Молодые ещё петухи.
Отголоски откликаются
За деревней, что возле реки.
Будят деревню гортанно
До самой алой зари,
Что на поляне где-то
Слышат их глухари.
Корова вот замычала,
Вышла она со двора.
К вечеру она прибежала
Хозяйке дать молока.
Рядом другая вышла,
Подмигивая другой.
В стаде есть Борька —
Бык такой молодой.
Задвинулись засовы за коровой,
Закрылась дверь.
Пошли в стадо коровы,
Забыв рогом дверь подпереть.
Выгнал их пастух моложавый —
Лет шестнадцать всего.
Щёлкнул кнутом величаво,
Так что пыль на дороге снесло.
Идёт себе, матерится
На этих самых коров.
Комар ещё злится
Возле самых снопов.
А солнце всё припекает,
Стадо всё разбрелось.
Комарьё всё летает,
Коров целуя взасос.
Мальчишка прилёг на пригорке,
Глядя лёжа в небеса.
Слушал он на пригорке
Песнь самого журавля.
Летает по небу птица
Свободная, как полёт.
И ждёт ещё мальчишка,
Когда жаворонок запоёт.
Взметнулась в небо птица…
Жаворонка трель летит.
И только дорога пылится,
Корова в поле мычит.
Разбудила корова мальчишку,
Лизнув его языком.
Покрыла поле лепёшкой
Да ещё своим серебром.
Стало ужо смеркаться.
Мальчишка давай коров собирать.
Стал опять на коров матюкаться —
Пришлось коров ему подгонять.
Петух горланит вечерню.
Заря раскинула прядь.
Завтра мальчишке снова
На выгон коров собирать.
Тихо месяц мерцает
Над рожью такой золотой.
Ночью звёзды летают
Низко над тихой водой.
Небосклон утыкан свечами,
Тонкие струйки они издают.
И летают они над полями,
И рожь золотую клюют.
Поливают рожь своим светом,
Чтоб налилась золотистая рожь,
Чтоб земля моя была с хлебом
И на столе у ней был вкусный пирог.
Мороз усатый щёки щиплет,
Рисует узоры на стекле,
Бородой своей ели чистит,
Что сверкают в январе.
Сверкает лес позёмкой белой,
Сверкает белым серебром.
И лес еловый даже рубят,
Рубят тоже топором.
Берёзку срубят для растопки,
Чтоб посидеть с ней у костра.
Обвяжут ель ещё веревкой.
Стоит пенёк от топора.
Лошадка белая санями
Потащит ель и хворост дров.
И будет ель сверкать шарами,
Но уже под Новый год.
Представьте — вы в поле. Вы лежите.
Качает ветер зелёную траву.
Травинка вам нос щекочет,
Жаворонки в небе поют.
Небо висит голубое,
Облачка на нём не найдёшь.
Солнце висит золотое…
Под солнцем этим возьмёшь и уснёшь.
Кузнечики рядом стрекочут,
Муравей куда-то ползёт,
Гуси где-то гогочут,
Река куда-то плывёт.
Лежишь, наслаждаешься жизнью,
Шмель над ухом жужжит.
Божья коровка на цветок села,
Сейчас она улетит.
Поползла по ромашке.
Рядом клевер цветёт.
Взяла и слетела с ромашки,
Ветер её куда-то несёт.
Речка бежит, плоскодонка,
Извивается словно змея.
Луга у нас заливные,
Крутые у нас берега.
Разольётся быстрая речка,
Зальёт она луга и поля.
И когда пройдёт половодье,
Зазеленеют наши луга.
Сколько женщин одиноких
Живёт у нас в стране.
Сколько женщин одиноких
На нашей грешнице-земле.
Наша жизнь — что бабья доля,
Некому сказать,
Некому про свою долю
Даже рассказать.
Некому пригреться,
Теплом его обуть.
Хочется согреться,
В счастье окунуть.
Хочется прижаться
К сильному плечу,
Но не унижаться.
В его руках лечу.
Но любовь-разлука
Убежала. Мразь.
И стою как сука.
Окунули в грязь.
Кто может сравниться с твоею
Величавой красотой,
Лишь только надо преклониться
Перед гордой головой.
Стоит Казбек так величаво,
И горы как пажи стоят.
Стоят горы молчаливо,
Лишь орлы одни парят.
Стоит Казбек, и он сверкает.
Снег словно мантия лежит.
И облака он разрезает,
И в небо он вперёд глядит.
С ним не сравнятся наши горы.
Он словно страж один стоит,
Как будто сделан он из другой породы,
И величаво он блестит.
О, наши горы — как равнина,
А он — как горный пьедестал.
В горах есть ещё долина,
И пиком небо он пронзал.
Так пусть Казбек стоит так долго
И молчаливо так глядит.
Его гордость запомню я надолго
И запишу в блокнот страниц.
Тонут звёзды в лунной дали, и шумит речной прибой.
Мы друг друга повстречали, ты коснись меня рукой.
Пробегут мои мурашки, растворится в венах кровь.
Подарю тебе ромашки и свою еще любовь.
Подарю свой взгляд невинный и свою, конечно, честь.
С неба звёзды будут падать, нам с тобою их не счесть.
Растворятся в дымке дальней звёзды, что не успели
мы собрать.
Соловей в бору сосновом будет песни распевать.
И взойдёт заря над лесом, над рекою голубой.
Засверкает лучик солнца над росою золотой.
Облака, облака, куда вы летите,
В какую беспросветную даль?
Вы меня за собой позовите,
Чтобы с вами рядом могла я мечтать.
Но мечта улетела куда-то за ветром
И за горизонтом скрылась в далёкую даль.
И вместе с мечтою скрылась надежда,
И мне остаётся одной это счастье искать.
Тонут звёзды в лунной дали, в лунной дали голубой,
И стоит сосна в печали над быстротечною рекой,
Опустила низко ветки над ракитовым кустом.
И цветок как будто в клетке всё порхает мотыльком,
Не сорвать его рябине, не сорвать его сосне,
Не сорвать его калине даже утром на заре.
Тот цветок растёт не где-то на зелёных тех стадах,
Тот цветок растёт на круче, где скала вся в облаках.
Он растёт в душе сердечной под названием любовь.
От любви такой сердечной закипает в жилах кровь.
Но как же мне в любви признаться —
Сейчас от меня вы далеко.
В своей любви хочу поклясться,
Но от меня вы высоко.
Я только клерк, судебный пристав,
Бумаги по столам я разношу.
И с улыбкой лицемерной
Начальству чай я подношу.
Я улыбаюсь, как тот целковый,
Которого окунули в грязь.
Сую в карман я подношенье
И чувствую себя, какая мразь,
Какая низость раболепье —
Перед ними заискивать любя.
И мучают меня сомненья,
Мне не добраться до верха.
Кругом одни лишь только деньги
Да связи с сильною рукой.
А я сижу тут на копейке,
Матрас из соломы подо мной.
Никто не даст мне вверх пробраться,
Протекции своей не даст.
И вот приходится меж столов метаться
Да начальство своё ругать.
Когда-нибудь, я в это верю,
Я буду пышным на лице.
И вас спешу ещё заверить,
Я буду в чёрном котелке,
На мне будет фрак из кардигана
И парусиновые штаны,
На мне будет рубашка из полотняна,
И новомодные башмаки.
И будет трость нарезки тонкой,
И кость слоновая на ней.
Бумажник будет шуршать монетой звонкой,
И всегда я буду с ней.
И я не буду тратить время
На пересуды бумажных дел,
И не найдя в себе Иуды
К любимой я полетел.
Я буду с ней, в любви ей клясться
И целовать ладони рук.
В любви ей буду признаваться,
Она приносит столько мук.
Моя любовь к ней не погаснет,
Пока горит моя звезда.
И только старость моя чахнет
И ждёт от жизни лишь пинка.
Отпущу зарю я в синее небо
На току, где поют глухари.
На заре я слышу лето,
Где на заре поют соловьи.
А заря раскинет прядь не небе
И распустит волосы свои.
Звёзды в речку небо кинет,
Чтоб на заре пели глухари.
И польются трели глухариные,
До утра не сомкнёшь ты глаз
И под трели даже соловьиные
Ты покажешь белоснежный
Мраморный свой таз.
Ночь темна, искрится небо,
Земля покрыта серебром.
На звёздном тёмном небе
Луна висит как за окном.
Висит луна, и звёзды светят,
И снег сверкает и блестит.
И кроме снега ничего не видят,
И только свет на них летит.
Сверкают звёзды на тёмном небе,
И только лес в снегу стоит.
Глухарь в лесу огонь приметил,
И всем об этом говорит.
Сверкает снег под лунным небом,
И звёзды падают во тьму.
Луна всё едет на карете,
Пуская яркую искру.
Померкнет ночь на лунном небе,
И погаснут огоньки.
И только снег сверкать не будет,
Сверкать не будет до зари.
Осыпает зима белым снегом землю русскую мою.
Я Россию свою прославляю и о ней стихи я пишу.
Я пишу о весне, о лете, где цветёт трава лебеда,
Где осень плывёт на лафете, и за нею следом — зима.
Я пишу о церквах, о лесе, где в поле не вызрела рожь.
И пишу о ветвистой речке, и на колхозных полях падёж.
Я сбиваю пылинки с травинок, чтоб моя Россия цвела,
И грудью своей защищаю, чтоб Россия моя жила!
Напрасно ждал Наполеон ключи от Москвы,
Своею славой опьянённый.
Москва не пошла ему на поклон,
Москву увидел задымлённой.
Москва горела вся в дыму,
И чёрный дым ещё клубился.
Дала пинка она ему,
И он домой заторопился.
Кругом сугробы и мороз,
И белый снег ещё искрится.
Мороз пробирал его до костей,
Что в лице он изменился.
Сосульки падали с усов,
И нарастали очень быстро.
Ему не хватало французских слов,
И стал по-русски материться.
Земля гнала его домой,
Чтоб писал там мемуары.
Домой пришёл совсем пустой
И записал в своей тетради;
«На Русь нам лучше не ходить —
Она не понятная для иностранцев.
А лучше с нею нам дружить,
А то прогонит вновь поганцев».
Вы так парите, словно птица, как та звезда в ночной дали.
Меня от себя вы не гоните, поверьте мне, вы мне нужны.
Вы так парите в том пространстве,
Что мне до звёзд рукою не достать.
Ухожу тогда я в пьянство,
И мне приходится по вам страдать.
Так дайте мне скорее руку и протяните мне её.
И сократите вы разлуку между нами,
Без вас живётся нелегко.
Вы на балу порхаете, как птичка,
Вокруг бездушных скучных дам.
И платье у вас как у синички, я узнаю вас по глазам.
Играет музыка, играют камни,
И свечи в канделябрах всё горят.
Закрыты плотно ставни, и пушки салютами палят.
Вас провожают сильные вельможи,
Сеньоры им в подмётки не идут.
У меня кафтан сделан из рогожи,
Сапожники в подвале мне обувь шьют.
И вы садитесь в чудную карету,
Домой летите по булыжной мостовой.
У себя дома порхаете вы по паркету,
Стоит у вас в доме часовой.
Стоит он, чётко отстукивает склянки,
И стрелки на часах показывают ночь.
Но как подняться мне до вашей планки,
Чтоб подарить мне вам свою любовь.
Раскинула рожь свои золотые кудри, рожь пора убирать.
Над ней лучи висят золотые, пора эту рожь собирать.
Стоят колосья, сверкают своим лучезарным огнём.
В закрома попасть мечтают, чтоб в амбаре лежать
голышом.
Висят золотые зёрна колосьев в поле, дрожат.
Мышь таскает колосья, в амбаре зерно ворошат.
Скоро наступит осень, снег будет лежать на полях,
Землю замочит мокрая морось на дальних и ближних
стадах.
Лист сорвётся с деревьев, в золоте будет земля,
И до весенней пахоты отдыхать будут наши поля.
Не грусти, моя ты скрипка, не дари свою мне грусть,
Покажи свою улыбку, чтобы ночью смог уснуть.
Ты сыграй сегодня, скрипка, песню весёлую свою.
Под твою чудную улыбку тебе тихонечко подпою.
Растревожь ты грусть с печалью звонкой музыкой своей.
На бархатном закате поёт нам соловей.
Запоёт — с тобой мы спляшем на его весёлый свист.
Он даже крыльями замашет, каблучком застучит.
Так сыграй, моя ты скрипка, песнь весёлую свою.
Где ж твоя милая улыбка? Тебе, родная, подпою.
Люблю трескучие морозы, когда на морозе снег скрипит,
И от лютой непогоды снег в лицо ещё летит.
Когда уляжется погода, засветит в небе бледная луна,
И от снежного покрова засветит яркая звезда.
Засеребрится снег искрою, зажжёт в лесу ещё костёр
И будто с лошадью хромою ведёт свой светский разговор.
Идёт повозка, сани тащит, а снег сверкает и скрипит,
К себе в гости зазывает и от радости блестит.
Наступит день, и встанет солнце, голубизной сверкает
снег.
И от горячего поцелуя солнца снег в поле не оставит след.
Мороз и солнце, день чудесный.
И снег летит, лежит окоченевший,
Под солнцем ярким он блестит,
И синевою лёд искрит,
А рядом лест стоит синеет,
И ель сквозь иней зеленеет,
И снег под солнцем всё блестит
И в небе воздухе кружит.
Летит по небу снежинок стая,
Искрясь под солнцем и горя.
И под солнцем ещё сверкая
Горит лучезарная звезда.
Блестит под солнцем снег искристый
И от мороза он рыхлистый,
Зима как белое сукно
Ткёт своё веретено.
Унылая пора, очей очарованье…
И дождь идёт с утра от мнимого свиданья.
Сверкает мокрый лист, а дождь на крыше плачет.
Как золотой арфист на струнах дождь играет.
Слетает жёлтый лист под дождевым напором.
Как бархатный батист несётся дождевым потоком.
Стремительно его несёт водная прохлада,
Как будто улетел с осеннего парада.
Как я хочу к тебе прижаться губами
И губами тебя целовать,
Опуститься пред тобой на колени
И от счастья такого даже витать.
Брать губами твои нежные руки
И так нежно их целовать,
Искать знакомые точки
И с нежностью их губами ласкать.
Говорить слова наслажденья,
Чтоб вскружилась у тебя голова,
И просить поцелуй моленьем,
И говорить: «Ты навеки моя».
Никогда, никогда не жалейте то, что было,
И никогда не жалейте то, что прошло.
То, что было, давно позабылось,
Да и былью давно поросло.
Никогда не жалейте, что вам не досталось
Тех бед, у кого ещё боль не прошла.
Никогда не жалейте, что ваше счастье пропало,
И через закрытые двери взяла и ушла.
Никогда не жалейте своей доброты и счастья в придачу,
Возьмите, отдайте их от души,
А если и надо, отдайте и удачу,
И остатки своей сердечной любви.
Никогда, никогда ни о чём не жалейте,
Ни потерянных дней, ни сгоревшей любви.
И об этом даже не сожалейте,
Что от надуманного счастья взяли и просто ушли.