Рубрика: Вдохновение (2018)

В этот лес заворожённый по тропинкам серебра
Вышел в лес я удручённый и, по-моему, вчера.
Всё луна мне светила, освещая снег дорог,
Она как будто говорила, что немного превозмог.
Ты пройдись по лесу волком в лунной стае серебра,
И ты увидишь лес, иголки — сколько здесь в лесу добра.
Ты бери с собой лопату, руками будет не собрать,
Бери с собой мешок и иголку, чтоб мешок тот зашивать.
Посмотрел на звёзды, небо, на луну, на белый снег,
Посмотрел в окне узоры и сказал луне я «нет».
08.05.18

Грезит ночь, уснули люди, только я тоской томим.
Звёзды будто как на блюде, и луна одна горит.
И река бежит вдогонку, догоняя лунный свет,
И как будто втихомолку меняет свой обычный цвет.
Почернела, потемнела, звёзды лишь над ней горят.
Она даже потеплела, об этом звёзды говорят.
В ней луна уже купалась, травой спину вытирав,
Она туда не раз ныряла, свои косы задирав.
И проснётся утро рано, речка смотрит в облака.
Видно будет спозаранку, как просыпается заря.
Все проснулись, даже люди — разбудили петухи.
Искупаюсь в этой речке, только ночью разбуди.
08.05.18

Пригорюнились девушки-ели,
И поёт мой ямщик натощак.
И умру я в холодной постели,
Похоронят меня кое-как.
Пусть те, которые меня похоронят,
Выпьют водки гранёный стакан.
Пусть вспомнят, что бил им в морду,
Оттого что был хулиган.
Пусть споют над моею могилой
Про Русь, как её я любил,
Что она была женщиной милой,
Которую в груди я хранил.
08.05.18

Здесь всё так же, как раньше, как было,
Те же реки и те же стада.
Только ива об этом забыла,
Что подолом когда-то трясла.
Журавли, пролетая над речкой,
Смотрят, как ива глядит на луну.
Показалось ей небо с овечку,
Машет веткой она журавлю.
Журавли улетают всё дальше,
И не жаль им иву никак.
В её чувствах было столько фальши,
Обманывать она была просто мастак.
Занесёт белым снегом иву,
И в речке замёрзнет вода,
И снова ива весною раздвинет
Ноги под крик журавля.
08.05.18

Туча кружева в роще связала,
Закурился пахучий туман.
Еду грязной дорогой с вокзала
Вдалеке от родимых полян.
Еду по полю, туман всё клубится,
Колесо сосёт дорожную грязь.
Мне пора уже помолиться,
Может, мне пора умирать.
Но не слышу звон я набата,
Значит, час мой ещё не пришёл.
Помирать, значит, мне рановато,
И в кабак за водкой зашёл.
Выпью я за своё здоровье,
Чтоб жилось мне ещё сто лет.
Вижу, машет хвостом мне корова,
Говорит: «Скорей мне налей».
Наливаю ей стакан самогона,
Выпивает, не морщась, одним даж глотком.
Покатились глаза у коровы,
Перерезали горло холодным ножом.
В этой жизни бывает так страшно,
Когда узнаёшь, что пора помирать.
И перед смертью своею,
Кто обидел меня, буду прощать.
08.05.18

Вот оно, глупое счастье с белыми окнами в сад.
По пруду лебедем красным плавает красный закат.
Вечер стоит, холодеет, сыпется черёмухи цвет.
Черёмуха к утру побелеет, как белоснежный букет.
09.05.18

Мне не нужен вздох могилы, славу с тайной не обнять,
Чтоб на земле ещё не сгинуть, мне приходится писать.
Я пишу, про что мечтаю, как люблю свою я Русь,
Как за неё всегда страдаю, даже за неё всегда я гнусь.
Вижу я луга, леса и горы, и про это всё пишу,
Про февральские морозы, где леса стоят в снегу.
Пусть подует ветер вдохновенья, чтоб ещё смог стихов вам написать.
И от своего творенья, поверьте, не хочу я помирать.
08.05.18

Снова вижу знакомый обрыв
С красною глиной и сучьями ив.
Колосится над полем рыжий овёс,
Пахнет ромашкой, пахнет овсом.
Вот снова река вдаль убежала,
Вдоль берегов она всё растеряла.
Знакомое солнце глядит мне в глаза,
Стою вспоминаю, как встречала заря.
С рассвета она никогда не ложилась,
Всё встретить меня всегда торопилась.
В руки брала росу золотую,
На траву всё бросала нить золотую.
Потом побежит по зелёным лугам,
По некошеной ниве, даже хлебам.
Там, где она всегда пробегала,
За собой росу всегда оставляла.
Вот и ныне зарю там встречаю
И, как встречала меня, я вспоминаю.
08.05.18

Не тобой я поцелован, не с тобой мой связан рок.
Новый путь мне уготован через запад на восток.
Путь лежит к большой лишь славе,
Через тернии чёрных звёзд,
Где клювом только выбивает на берёзе чёрный дрозд.
Я пройду через равнины, где несжатые хлеба,
Я пройду через долины, через горы и поля.
И пройду я океаны, и пройду ещё моря,
Только дайте мне в награду мою РУСЬ —
Это Родина моя!
08.05.18

Ты поёшь, и песня оголтелая, багровые берега,
Жизнь ты оскуделая, до чего ж ты довела.
Плачет над полями тайный караул,
Плачет над хлебами ротный есаул. Довела чужбина до красного огня,
Довела кручина с криком петуха.
Всё у него забрали, нечего поесть,
Верёвку ему дали, чтоб на ней висеть.
Затянул потуже скудный узелок
И с собою в прорубь верёвку поволок.
08.05.18

Гнутся нивы, рожь поспела, сенокос давно прошёл.
Моя песня отзвенела, что в своей жизни я нашёл.
Вот летит куда-то стая на родимые места,
Меня рябина провожала, обещала долго ждать.
Но вернулся на пепелище от моих родимых мест,
Моя рябина упорхнула на другой уже насест.
Увела её тропинка к другому дому, к мужику,
И по этой вот тропинке уж давно я не хожу.
Жду её, когда вернётся, когда погаснет его очаг.
Может, утром она проснётся, и слеза пойдёт из глаз.
Будет море сожаленья, что меня не дождалась,
Вспомнит встречи золотые, жизнь так быстро пронеслась.
Вот сижу пеньком трухлявым на высоком берегу,
И на утренние зори я во все глаза гляжу.
08.05.18

Иду дорогой верстовою наперекор своей судьбе.
Знаю, ждёт меня тревога и может быть ещё к беде.
Но не сломаюсь я, не сгину, как колокол буду я звенеть.
Свой край родной я не покину, и мне ещё над ним лететь.
Я полечу туда, где ветры, где шторм, бушует океан.
И не считаю километры, за Русь всегда держу стакан.
Когда нальют и громко скажут: «За Русь, за матушку мою!»,
И вот тогда за неё напьюся и украдкой помолюсь.
08.05.18

Дремлет древняя дорога, ей сегодня привелось,
Колея разбита грязью, грязь отведать довелось.
Скачет тихо лошадёнка, колесо сосёт ту грязь,
И погрязла лошадёнка, начинает грязь топтать.
Тихо тащится повозка, погонщик лошадь материт.
Грязь прилипла — вот загвоздка, вот телега и скрипит,
Тащит грязь и бедолагу вот уже не первый год,
И ямщик её кроет матом, лошадь дёргает за хвост.
«Ну, пошла, давай, каналья!» — в хвост и в гриву он её.
У неё слеза упала, я это видел через плечо.
Шла, роняла она слёзы, слёзы падали на грязь.
Шёл ямщик уже без повозки, оставил лошадь умирать.
Грязь облепила эту лошадь, лижет морду, левый глаз,
Уж теперь ничто не помешает волкам серым эту лошадь разорвать.
08.05.18

Люблю ропот буйных вод и на волне звезды сиянье,
Благословенный мой народ и его терпеливое страданье.
Бунтует тихий океан, и вместе с ним народ лютует,
Не усидит в седле тиран, народ восстал, и он бунтует.
И свергнет власть своей рукой, кувалдой, молотом по темю.
Народ мой стал уж не ручной — вы там в Кремле чего засели?
Он свергнет вас своей ногой, пинком под зад и даже в шею,
Благословенный мой народ, сидите вы у него на шее.
Шумит мой тихий океан от тирании, деспотии.
Благословенный мой народ, возьми ты в руки лучше вилы.
09.05.18

Я верю, верю, счастье есть,
Ещё и солнце не погасло.
Заря пророчит благостную весть
Молитвословом даже красным.
Восстань, народ, от зла и порчи,
Кто занимает царский трон,
Терпеть у тебя нет больше мочи,
Или иди ты снова на поклон.
Восстань и свергни власть советов,
И пусть кумач на флаге трепещет,
Я не даю ненужных тебе советов
И слышу пули свист — она уже летит.
09.05.18

Хороша ты, белая гладь, греет кровь лёгкий морозец.
Так и хочется к телу прижать ту берёзку, о чём она просит.
Просыпаются весною цветы, просыпается подснежник и ландыш,
И идёшь тогда в камыши, по бёдрам любимую гладишь.
А наутро затихнет заря, которая ночью ласкала,
Скажешь, вставать ей пора наутро, — чего ещё ждала.
Встрепенётся заря на рассвете и раскинет кудри свои,
И словно в тапочках, как на балете, поплывут её корабли.
09.05.18

Не гнетёт немая млечность, не тревожит звёздный страх.
Полюбил я мир и вечность, как родительский очаг.
Этот путь неуловимый я пройду когда-нибудь,
И когда он будет зримый, под него я не прогнусь.
Пусть сорока всё летает и стрекочет саранча,
Поднимусь я в эту гору, буду я как каланча.
Звёздный путь оттуда будет виден, будет виден до небес,
И меня Господь разбудит, как пастуха ещё овец.
Освещать своим я ликом буду весь безумный мир,
С тайным помыслом кумира поднимусь я на Памир.
Освещу я все богатства своей родины Руси,
И отпрянет Русь от пьянства, как двугорбые верблюды.
И невольно в море хлеба рвётся образ с языка,
Из развёрнутого неба вижу лик ещё Христа.
09.05.18

Покинул дом я свой родимый и оставил Русь.
Свою мать тогда оставил и ей оставил грусть.
Оставил три берёзки, что у окна росли,
И, пока гулял по свету, они заметно подросли.
Поседела мать-старушка, морщин не сосчитать.
Накренилась и избушка, мать устала ждать.
Затряслись худые руки, слёзы на глазах.
Сели с ней мы у печурки, сидели на дровах.
Всё мне она спешила всё мне рассказать,
На себя она всё грешила и давай рыдать.
Разговор не клеился, думал о своём.
Вот огонь всё пенился с чёрным угольком.
Мать засуетилась — надо накормить,
И давай пожарче печь тогда топить.
Каравай дымится вместе с молоком,
Мать хлебом угостила соседа за углом.
Скатерть самотканая на столе лежит,
Крестиком вся вышитая, бахрома висит.
Узелки завязаны на каждой бахроме.
Куры долговязые копаются в гумне.
Двор усеян курами, петух ещё кричит,
И звонарь на звоннице обедню всё звонит.
Я пошёл на сено, где сенный сеновал,
И тут же в это сено я тогда упал.
И вздохнул так быстро, даже и легко,
И уснул так быстро, даже глубоко.
Звёзды всё мерцают в небе голубом
И тут же пролетают с голубым огнём.
Я гляжу на небо, милая ты мать,
Ты прости уж сына — оставил горевать,
Даже не сказал тебе, где я был тогда,
Но вернулся в отчину, и это навсегда.
09.05.18

Молча ухает звёздная звонница, что не лист, то свеча горит.
Никого не впущу я в горницу, лучше осень пускай помолчит.
Ночь аукает, лист опадает на холодную землю кружа.
Будто осень на листве восседает, на холодные звёзды глядя.
Ночь пройдёт на склоне заката, незаметно, тихонько уйдёт,
И листва, обожженная багрянцем, тут же сразу уже опадёт.
Всё горят ночные свечи — это листва горит на земле.
Загляните в горящую печку и почувствуете, как живётся листве.
10.05.18

Я ещё никогда бережливо так не слушал разумную плоть
И тогда ходил молчаливо, чтоб не знать, что такое любовь.
Это боль в сердечном раскаиванье, никого не хотеть не любить,
Находиться всё время в отчаянье и себя всё время винить.
Пусть не буду я чувствовать боли, никого не виня, не кляня,
Не хочу чувствовать этой доли, обвиняя всё время себя.
Лучше я пойду по задворкам, раздарю свою нежность, любовь
И не буду чувствовать боли, когда в сердце кипит моя кровь.
10.05.18

А снежинок стая всё в окно стучит,
Мимо пролетая, всё в окно глядит.
Падают слезинки белого дождя,
И стекают нитки, стёкла серебря.
Всё бегут, стекают, стёкла серебря,
Февраль уж наступает после января.
И наступит лето, майская пора,
Черёмуха говорила: «Я тебя ждала».
И раскинет ветки прямо надо мной,
А я смотрю на звёзды, как будто не живой.
Я понимаю, зачем она цвела,
Зачем себя раздела, под меня легла.
Я думал, что святое в ней-то что-то есть,
А оказалось, её легко раздеть.
10.05.18

Я хочу под гудок пастуший умереть для себя и для всех.
Колокольчик в звёздные уши насыпает вечерний снег.
Зазвенит ночная прохлада бубенцами ночной звезды,
И луна будет гореть как лампа, и звёзды будут как мотыльки.
Я один такой на этой планете, по секрету говорю я тебе.
Я такой, каких земля не видала,
Я бунтарь, пропойца, поэт.
И если бы земля бы предвидела,
То заранее поставила мне монумент.
10.05.18

Я последний поэт деревни,
Скромен в песнях дощатый мост.
За прощальной стою обедней
Низкоклониющей листвою берёз.
Я сегодня сыграл панихиду
По своим ненаписанным стихам
И махал кадилом и свечкой
По своим умершим стихам.
Пробьёт мой час когда-то,
Сегодня, может, я в могилу уйду,
И стихи, не написанные мною,
Вместе со мною в могилу уйдут.
Пробьёт мой час, и в ожиданье
Я встречу с ручкой в руке,
Но пока я ещё не сгинул,
Я стихи напишу на листке.
10.05.18

Так кони не стряхнут хвостом
Хребты поющую лучину,
И бью тогда ещё кнутом
Морское дно и даж пучину.
Я не уйду, пока не дам
Всем недругам моего, но стиля,
И запрягу своего коня,
Пока горит моя лучина,
И конь поскачет, мой конь гнедой,
И разметёт хвостом равнины.
Польётся стих мой золотой,
И будет он такой глубинный.
10.05.18

Новый с поля придёт поэт,
По-осеннему качает ива.
Я воздвигну себе монумент
Просто так, даже шутливо.
Не придётся мне двигать столбы,
Расставлять их вдоль аллеи,
И не нужны мне ваши хвалы,
Мои стихи ещё не взлетели.
Я воздвигну себе монумент из стихов,
Как Пушкин, как Серёжка Есенин,
И у вас даже не хватит слов,
Чтоб положить их ещё на колени.
Тот поэт, который придёт,
За меня он всё расскажет,
И стихи мои будут для него как полёт,
Если он их только восхвалит.
10.05.18

Провоняю я редькой и луком
И, тревожа вечернюю гладь,
Буду громко сморкаться в руку
И во всём дурака валять.
Мне осталось всего-то немного —
Поваляться ещё на песке,
Из болота вытащить бегемота
И щуку поймать в реке.
И осталась всего-то малость —
На закат мне ещё посмотреть.
Появилась к себе только жалость,
Но мне пора в небо взлететь.
10.05.18

И теперь вот, когда простыла эта нить, кипятковая вязь,
Беспокойная дерзкая сила на стихи мои полилась.
Я пишу, и нет отчуждения от моих даже стихов.
И нахожусь всегда в рассуждении от своих недосказанных слов.
Пусть тот, кто стихи прочитает, пусть рассудит меня.
Пусть тот, кто стихи понимает, в нём зажжётся искра.
Пусть сердце его загорится, пламенно, со страстью любя,
И если нет у него сердца, то ему не понять меня.
10.05.18

Я люблю этот город сиреневый, в нём сирени так много цветёт.
Вспоминаю свой край берёзовый, где закат на восток идёт.
Всё сравниваю город с деревней, здесь, в городе, всё не так.
За что не платишь в деревне, здесь же просят пятак.
Водки себе наливаю и по деревне своей я грущу,
И когда выпиваю, по ней пускаю слезу.
Край ты мой безмятежный, мне без тебя тяжело.
Край ты мой заснеженный, как ты сейчас далеко.
10.05.18

Стихи я черпаю из твоей души,
Серёжка Есенин, как они хороши.
Хочу спасибо тебе сказать
И новейший стих в честь тебя
взять и написать.
10.05.18

Не хочу лететь в зенит,
Слишком много для этого надо.
Моё имя и так летит,
Будто пушками бьёт канонада.
Отшумят мои когда-то деньки
Словно сломанная ветка сирени.
Мои годы, словно пеньки,
Незаметно они постарели.
Пусть тот, кто молодой,
Тянет лямку тяжёлой метели.
Тяну тело своей я рукой,
Мои ноги давно одряхлели.
Нет сил взять высоту,
Рубеж, который намечен.
И лечу я уже с высоты,
Мой путь бесконечно млечен.
10.05.18

Открой, берёзка, тайну твоих древесных дум.
Я полюбил, берёзка, твой предосенний шум.
Дождик моросистый по листве бежит
И стучит так звонко, что листва шуршит.
Тонкой прядью дождь берёзку обволок,
На берёзку белую накинул свой платок.
Красится берёзка краской серебра,
Под берёзкой белой кружится листва.
Тонкой ниткой серебрит листву
Дождик моросистый, глядя на луну.
Опадёт с берёзки жёлтая листва,
И накроет её снегом белая зима.
10.05.18

Теперь со многим я мирюсь без принужденья, без утраты.
Иною кажется мне Русь, иными — кладбища и хаты.
О Русь моя, тебя люблю, но не в оглоблях с кнутом, где пряник,
Твоей власти подчинюсь, и, если даже я твой избранник.
И ты лети всегда вперёд своею силой упоённой,
Но чтоб не было наоборот — замерзшей и даже поражённой.
10.05.18

Я давно свой край оставил,
Где цветут луга и чащи.
В городской и в горькой славе
Я хотел бы быть пропащим.
Свой край оставил я повесой,
Где мне хотелось славы и вина,
И почестей, и много привилегий,
И вот дорожка к славе привела.
Ну, что мне слава хулигана,
Зачем такая слава мне нужна,
Где от выпитого стакана
Могу я плюнуть и дать ещё в глаза.
Могу и двинуть в челюсть
Для вылета зубов,
Чтоб челюсть разлетелась
Для вытечки мозгов,
Но эта слава — она дурная,
И в ней не хотел бы я уснуть.
И в ней хотелось бы горько утонуть.
10.05.18

Много дум в тишине продумал,
Много стихов про себя сложил,
Но на этой земле угрюмой
Счастлив тем, что страдал и любил.
Если бы не она, не знал бы разлуки,
Я б не знал бы боль бы души
И не терзали душевные бы муки,
Когда ночью шумят камыши.
Я не знал бы боль расставанья
И не знал бы горьких слёз,
И не знал бы даже рыданья,
И не бил бы меня бы озноб.
Ничего бы с судьбой я не делал,
Я бы просто молил бы судьбу,
Заливал бы её бы водкой
И глушил бы ещё бы тоску.
10.05.18

Это всё, что зовём мы родиной, это всё, что мы любим на ней.
И земля моя не чувствует себя уродиной от прохладных ещё тополей.
И завоет белая вьюга и снегом ещё заметёт,
И с коня упадёт подпруга и на холодную землю спадёт.
Заметёт мою землю снегом и осиновый куст заметёт,
И проснётся подснежник под снегом, и весною возьмёт и взойдёт.
Мать-и-мачеха тут же воспрянет, и ландыш за нею пойдёт,
И берёза ещё заплачет и от радости сока нальёт.
Это есть моя Русь и отчизна, это есть Россия моя,
И я этим горжуся, что земля моя мне хлеб принесла.
10.05.18

Восхищаться уже не умею,
Да и это мне ни к чему.
Полюбил русскую я землю
За её ширь, красоту.
Вижу я родные просторы,
Журавлей, улетающих вдаль.
Вижу я поля и горы,
И несут они грусть и печаль.
Вижу я: берёзка склонилась,
Тихо шепчет листвой она мне,
И со мною она тихо простилась,
Побежала куда-то к реке.
Догонять не буду берёзку,
Пусть бежит куда хочет она.
Запрягу гнедую я тройку,
Заверещит тогда сатана.
Полечу, поскачу я на тройке,
И на ней буду встречать рассвет,
И увижу берёзку я в койке,
Но «нет» скажу ей в ответ.
11.05.1810.05.18

Восхищаться уже не умею и пропасть не хотел бы в глуши,
И наверно, навеки имею нежность грустной русской души.
Полюбил я родные просторы, журавлей, улетающих вдаль,
Полюбил я леса и горы, но придётся мне их покидать.
Я покину под громкую песню, под залихватский тальянки смех,
И покинуть хочу ещё эту землю под нежность женских утех.
Всё пройдёт, и грусть разойдётся, как по телу пролитая дрожь,
И в душе моей разрастётся золотистая пролитая рожь.
11.05.18

И знакомые взору узоры уж не так под луной хороши.
Эти наши родные просторы опечалили русскую ширь.
Лес стоит и шумит надо мною, что-то новое он мне несёт,
Что-то близкое мне и родное, только сам он ещё не поймёт.
Может, то, о чём ещё думал, о свободной своей душе,
А он уже взял и придумал и несёт мне это уже.
Может, это птица полёта, чтоб летать над великой страной,
Чтоб не чувствовал себя я уродом на коляске своей золотой.
А может, это Русь моя, природа, о чём стихи могу я слагать,
И о терпении моего народа, о чём ещё могу написать.
Напишу о своей природе я неведомо сколько стихов
И родные свои просторы превращу во множестве строк.
11.05.18

Понеслась оголтелая тройка, хвостом машет, сбивая кусты.
Успокоит меня постельная койка, а может, куча хвалебной хвалы.
Сам себе цену я знаю, и не купишь меня за пятак.
Да за этот пятак я тебя растерзаю, я на это дело мастак.
Льётся водка, она в ресторане, за столом слышу ненужную речь.
И стоит у меня водка в стакане, и я должен кого-то развлечь.
Развлекать вас не буду, я не проститутка читать вам стихи.
Я доказывать вам, сукам, не буду, что вы мразь, да ещё подлецы.
Брать деньги у простого народа и доказывать, что это твоё,
Такая у тебя, сука, порода, а в общем, ты просто дерьмо.
Я выпил, ушёл с ресторана под недовольный возглас, а что —
Вмазал в челюсть одному я спьяну просто левым одним кулаком.
Я ушёл, рассуждал меж собою, что за дерьмо проклятая жизнь,
Видно, суждено мне судьбою эту жизнь так бездарно прожить.
11.05.18

Потому так и днями недавними уж не юные веют года.
Под окном зелёными травами машет мне трава-лебеда.
Милый дом с голубыми ставнями мне вовек никогда не забыть.
Вспоминаю его днями недавними и его продолжаю любить.
Пусть этот дом не всегда навевает моё детство, отрочества взгляд,
Пусть меня он всё время встречает, чтобы я оглянулся назад.
11.05.18

Ты думаешь горько, знаю, с тревогой и с грустью в душе,
Что сын твой по отчему краю совсем не болеет уже.
Когда иду по дороге, невольно бросаю свой взгляд
На кресты, что стоят на погосте, которые взглядом горят.
Вот поле, по которому бегал, хотел убежать высоко,
Но вскоре из края уехал, уехал так далеко.
По краю родному болею и рвусь в него всей душой,
Но не скоро сюда я приеду, и, поверь, мне так нелегко.
Летят журавли надо мною, летят они в край родной,
А я хочу быть с тобою, прильнуть к тебе головой,
Чтоб ты ладонью развеяла мою кудрявую прядь,
И чтоб ты снова поверила, как я хочу тебя нежно обнять.
11.05.18

Ведь радость бывает редко, как весенняя звень поутру.
И чем гнить на ветках, я лучше сгорю на ветру.
Хочу сгореть как ветер, который меня когда-то унёс,
И в этой жизни промозглой бегу я, как паровоз.
Сижу и радуюсь жизни, что что-то могу я писать,
Ведь строки — они так капризны, что могут случайно пропасть.
Ведь радость моя ненадолго — пришла и ушла вконец.
Я должен записать эти строки, если я поэт-творец.
Я очень спешу, дорогая, хочу успеть записать все стихи,
Ведь на погосте нет сарая, чтоб в нём смог дописать две строки.
Две строки — они самые важные, как не хочу, поверь, умирать.
Люблю я отчизну, края свои славные и тебя, моя белёсая мать.
11.05.18

Постарел, годы сделали дело,
То, что было, уже не кляну.
Словно будто коней оголтелых
Несут меня как будто в раю.
Тройка мчится, пролистывая годы,
Они так быстро, безмятежно летят.
Будто кони мои запоздалые
Не хотят возвращаться назад.
Вот ускачет серебристая тройка,
Не успею рукой ей помахать.
Видно, на больничной койке
Мне придётся уже помирать.
Но пока ещё не помер
И рвусь из последних сил,
Хочу пожить я на воле
И всех заранее уже я простил.
11.05.18

Я не знаю, что будет со мною через множество-множество лет,
Но Россию хочу видеть стальною среди обнищалых и нищих калек.
Подражая собачьему лаю, я завою ещё на луну.
За Россию любого облаю, а если надо, ещё укушу.
Жизнь моя как будто в пролётке, всё трясёт её на кочках дорог.
Мчатся годы мои как в тройке, до России ещё далеко.
Хоть живу далеко от России, за неё я лягу костьми,
И буду любить её до могилы, и клянусь вам своими детьми.
11.05.18

Что пожелать под житейской ношею, проклиная удел свой и дом?
Я хотел бы видеть хорошую, видеть девушку у себя под окном.
Недосказанное белое, синее хотел бы видеть я за окном,
И хотел бы видеть девушку в белом, а может, ещё в голубом.
Но желать — простая причуда, надо сердцем отчизну любить,
И листва пожелтевшего пруда всё не знает, куда ей уплыть.
Замерзнет свет, застынут лужи, полетят в небе ещё журавли.
И ты почувствуешь: никому ты не нужен, не оторваться тебе от земли.
Улетят журавли и, курлыча, даже не оглянутся назад,
И только старый кот, мурлыча, будет хвостом тебе всё время махать.
11.05.18

Может быть, целуясь до рассвета,
Кто-то тебя расспрашивает сам,
Как смешного глупого поэта
Привела ты к чувственным стихам.
Я люблю тебя, ты знаешь,
И люблю тебя больше сил.
Но у тебя ещё ни разу
Поцелуя в губы не просил.
Может быть, когда-то ты захочешь
Меня так сильно поцеловать,
Возьмешь моё сердце как гитару
И начнёшь на нём ты играть.
Ты услышишь только нежность,
Струны будут нежность изливать.
И когда прикоснёшься к этим струнам,
Будут твои руки целовать.
11.05.18

Знаю то, что нас с тобой вместе
Не увидят никогда до слёз.
У ворот, как о погибшей невесте,
Будет выть покинутый наш пёс.
Знаю и то, что цыганка гадала
По руке, за ручку брала,
Да просто она твои мысли читала,
И она всё время врала.
Никогда мы не будем вместе,
Я поэт без права, без слёз,
И мечтаю о тебе как о невесте,
И ухожу в облако грёз.
Знаю то, что когда-то
У тебя появится дочь,
Назовёшь ты её Ульяна,
На тебя она будет похожа точь-в-точь.
Пусть твоя дочь подрастает,
Белокурые кудри растут.
Пусть она по полю бегает,
Там, где берёзы цветут.
Пусть твоя любовь к ней светлеет,
Как в море светлеет вода.
Пусть дочь твоя знает
Твои ласковые руки и знает твои глаза.
А когда ночью проснётся,
Увидит твой нежный лик,
Её сердце только взорвётся,
И ты не услышишь раздирающий крик.
Ты погладишь её по головке,
Скажешь: «Ульяна, спи, моя дочь».
Как бы мне хотелось бы к ней прикоснуться,
Но мне не даёт тёмная ночь.
А утром, когда проснёшься,
Ты снова увидишь глаза её,
И вновь ты ей улыбнёшься,
И посадишь её на плечо.
11.05.18

Отчего так сердцу не жёстко
Мне за песней и за вином?
Показалась ты мне той берёзкой,
Что стояла под родимым окном.
Ту берёзку когда-то спилили,
Разрубили её на дрова,
И печку ею топили,
Слёзы из нее текли, как смола.
Вот сижу за столом, вспоминаю
Той берёзки нежный облик и стан,
И слеза сама набегала
И падала прямо в стакан.
Спой же ты мне что-то, родная,
А то что-то я загрустил,
Спой ты мне, как Стенька Разин
В реке свою княжну утопил.
Может, грусть моя отзовётся
И уйдёт, как осиновый лист,
И заря подо мной проснётся
И уйдёт под весёлый свист.
11.05.18

В этом мире я только прохожий,
Ты махни невесёлой рукой,
У осеннего месяца тоже
Свет ласкающий такой золотой.
Я под солнцем не раз уже грелся,
Только всё время под ним замерзал,
И всегда на что-то надеялся,
И себя я этим терзал.
Этот цвет — тепла расставанья,
Он не может меня ночью согреть.
Он приносит мне только страданья,
Что мне хочется от грусти запеть.
Ты махни мне рукой на прощанье,
Только рукой, а не жёлтым платком,
А то я буду снова в скитанье
И буду искать, уже в голубом.
11.05.18

Удержи меня, холодное презренье,
Я всегда отмечен был тобой.
И в душе холодное кипенье
И шум сирени, шелест голубой.
Моего презрения вы боитесь,
Я жажду мщения кровавою рукой,
И если вы даже затаитесь,
Я отомщу вам, ручаюсь головой.
Моё презренье жаждет мести,
И я отомщу за весь уклад.
В моей душе не будет лести,
И даже не оденусь в маскарад.
Вы сами того наговорили,
Что не должны были вы сказать,
И тайну вы мою открыли,
И не намерен вас прощать.
Я вас прощу в одном лишь только,
Если вас пуля заставит замолчать,
Ну а пока что не наступило утро,
Вам лучше об этом помолчать.
11.05.18