Skip to content

17

На погосте плачет баба, слёзы падают у ней.
Воет словно как собака, словно стая кобелей.
Умертвили ночью сына, дочку заживо сожгли.
Плачет с нею тут калина, ночью ветки с болью жгли.
Не поднять калине ветки — обрубили топором.
Куры тут сидят, наседки, и бросаются словцом.
Матерят гадюк тех мерзких, что забрали жизнь детей,
Матерят гадюк садистских, кто их выпустил из лагерей?
Сына сразу зарубили — зарубили топором.
Жизнь они его сгубили топоринным молотком.
И у бабы при виде этом разум скрылся в облака,
И у бабы при виде этом побежала тут слеза.
Подошла к худому телу и дрожащею рукой
Теребила и толкала, и качала головой.
Причитала лишь глазами, губы не могла сомкнуть
И дрожащими губами всё пыталась его глазки отомкнуть.
Слёзы падали на землю, словно стая воронья,
И кричали, верещали, словно дикая свинья.
Их трясло от жажды мести, что не могут защитить.
Их трясло от жажды мести, что не могут их убить.
Слёзы падали, рыдали и стонали словно смерть.
Они падали, кричали: «Ну, теперь меня убей!»

Published inЖенская доля (2016)
Author WordPress Theme by Compete Themes