Царь я или не царь?

Жизнь моя идёт в тумане, пью я брагу на диване,
Пью и водку, самогон, пью и красное вино.
Всех гонял я понемногу и будил семью я ночью
И кричал семье: «Я царь или не царь, и не великий ли государь?»
Когда просыпался, я не помнил, кого ругал, то я б запомнил,
Но не помню ничего, даже то, что я король.
Дети мне рассказывали ладом: «Батя, да ты ругался даже матом!
Говорил, что ты, дескать, царь, что такого не сыскать,
Что ты правишь всей страной, трон построил золотой
Из каменьев драгоценных, из стекляшек самоцветных.
Трон твой находится на куполе звезды, где сбываются мечты.
Водку там тебе подносят, закусить ещё попросят
Холодцом или селёдкой в шубе, или лещ, который в супе.
И стучишь ты кулаком прямо в троне за столом.
Маму ты рабыней называешь, и посуду ты в неё бросаешь.
Мама ходит в синяках и с фингалом на глазах».
Говорил, что я не помнил. Я же спал, а то б запомнил.
День зарплаты наступает, у меня опять семья страдает.
Снова был я королём, самозваным я царём.
Снова я семью гонял, бил жену я по мордам.
Продолжалось сколь, не помню, но годы шли, жену запомнил.
Вновь зарплату получать, жене давай права качать.
И кричу во весь я рот: «Царь я или не царь?
Не в квартире ли государь?»
Вот пришёл домой с попойки, лёг в кровать, заснул у койки
И спокойно засопел, на всю квартиру захрапел.
И жена моя, дождавшись храпа,
Как бы взяв и обмотавшись в мешковину из тряпья
И очнувшись в мешковине, в мешковине полотна.
«Развяжите, суки, руки! Развяжите вы царя!
Меня не трогали доктора науки, развяжите короля!»
Слышу я свою супругу, и топор в руках у ней,
Говорит она с минуту — всё её достало до костей.
Машет острым топорищем. У меня бежит слеза.
Своим острым она ножищем машет прямо у лица,
От испуга вены вздулись, и глаза свои закрыл,
Зубы даже мои заткнулись, и жена мне говорит:
«Надоели твои пляски и царёвый твой указ
От твоей царёвой свистопляски» —
и бьёт меня валенком по головам.
И башка моя пала трупом, била валенком по голове.
Я подумал, топорищем, войлок бился на лице.
От испуга сердце встало, и я, конечно, околел.
Жизнь моя жене досталась, а я в гробу задеревенел.
Своим царёвым я указом я семью свою достал,
И жена дала мне саван и красно-чёрный материал.