Тоня

Шёл за гробом старый дед, ему в обед уже сто лет.
Шёл он скрюченной крюкой, и горбатый, и хромой.
Ковылял, пеняя пыль, слёзы горькие он лил.
В том гробу несли его дочь, нечем мне ему помочь.
Не могу стереть слезу, не могу убрать беду,
Ничего не могу исправить, лишь оградку ей поправить.
Луна блестела в облаках, звёзды рассыпались на стогах,
На вечерней той заре слёзы уже качались на волне,
Расставалась его дочка с бравым молодцом.
На пригорке кочка с лунным серебром.
Шла она по тропинке, радуясь любви.
Ночью ворковали даже глухари, говорили:
«Тоня, лучше не ходи!»
Говорили: «Тоня, любимого догони!»
Но она не слышала шёпот глухарей,
И сверчок искристый плакал уж над ней.
Вот тропа свернула, и овраг лежит,
И она упала, а там штырь такой торчит.
С головой вошла в тот железный штырь,
И душа ушла, даже ветер сник.
Плачут уже звёзды, плачет и луна,
Плачут даже слёзы, и берёт тоска.