СТЕПАНЫЧ

В нашей губернии три села всего.
Пасутся там коровы, и льётся из них молоко.
Картошка вот уродилась, граблями её не собрать.
По полю пчёлы носились, кусались, ёб твою мать.
Пошла ещё косовица, косили росу на траве.
Сломалась вот половица, гвоздь забили в доске.
Вот осень настала, пора рожь убирать.
Председатель колхоза матом крыл нас:
«Твою мать».
Сын у меня родился. Захаром решил его назвать.
На горшок ещё не просился.
Пришлось пелёнки за ним стирать.
Три дня мы гудели, пили всё самогон.
И до того мы обматерели, пошли тогда за вином.
Председатель колхоза увидел тогда нас,
Взял бутылку самогона и грохнул её
об железный таз.
Обложил нас крепким матом,
Пригрозил в тюрьму посадить,
Если с завтрашнего утра не выйдем
рожь золотую косить.
Степаныч — мужик своенравный, может
и в скулу дать.
Бьёт он исправно, так что может скулу сломать.
Шутить он не любит,
всё принимает всерьёз.
Ну а когда выпьет,
Плачет, как маленький лось,
горькими слезами
Помнит жизнь свою,
Как тянул он сани в прошлую зиму,
Как он заблудился, как бес его водил,
Под ёлкой опорожнился и по лесу блудил.
Мороз крепчал суровый, чуть было не замёрз,
Избушку он увидел и в ней он отошёл.
Три дня его искали, думали ему каюк.
Собаки разыскали убежище, приют.
С тех пор он матерится и злится он на всех,
Телега колесится, послал он матом всех.
На телеге ездит он по деревням.
Как туда заедет, бьёт всех по мордам.
И ничего не скажешь, прав он, как всегда.
Его и не накажешь, мохнатая у него рука.
Жена во исполкоме у него живёт,
А может, друг в горкоме там у него поёт.
Вот и беспредельничает, бьёт всех по мордам.
Порою рукодельничает не по своим годам.
Берёт иголку, нитку и крестиком всё шьёт,
Вышил уже картинку,
где дятел по берёзе клювом бьёт.
Рожь колосится в округе, скоро зерно упадёт.
Степаныч рвёт глотку и покрывает всех матюком.
Страда идёт, косовица, рожь ложится под нож.
Только бы солнце было, да день был погож.
Убрали рожь золотую, не пропал ни один колосок.
Степанычу дали бумагу, что за ним числится
центнер-должок.