86

Поезд стучит, тащит вагоны.
Я еду в Москву разогнать свою грусть.
Готов бежать впереди паровоза,
В этом поезде мне никак не уснуть.
Я еду в столицу увидеть там Друга,
Его я хочу так сильно обнять.
Хожу по купе словно по кругу,
И мелкую дрожь мне никак не прогнать.
Вот я в Кремле, и жду я Зару,
Хочу слышать голос её родной.
Купить билет на поезд мне по карману,
Ведь для меня она самый человек Дорогой.
Сижу и жду в концертном зале,
Бумажный лист лежит на столе.
Пишу я стих не в тетради,
Пишу я стих на бумажном листке.
Идут часы, минуты даже,
А стрелки часов и не спешат идти.
Когда она появится? Когда же?
Видно, ей некуда спешить.
А я сижу и жду мгновенья,
Чтоб прикоснуться к её рукам.
За это мимолётное мгновенье
Я душу дьяволу продам.
Часы идут, и склянки дремлют,
Куранты на башне всё молчат.
Своей Зары я не вижу,
И мне приходится страдать.
А сколько мук ещё мне черпать,
А сколько слёз мне проливать!
Моё терпенье только дремлет,
И мне приходится от жажды страсти изнывать.
Но знаю я, её услышу
И прикоснусь к её глазам.
И только её увижу,
Своё сердце ей отдам.
И вот я слышу голос звонкий,
И вот я вижу её глаза,
И взгляд у ней такой ломкий,
Сверкает, словно бирюза.
Блестят глаза, сверкают очи,
И микрофон в руках дрожит.
Я б улетел бы с нею в Сочи
И накинул палантин.
И взгляд летит ко мне навстречу,
Целую руки я её.
Который год я ей болею,
Глаза кладу ей на плечо.
Она спросила: «Как живётся?
Как живётся тебе, мой Друг?
И в Ленинград ты вновь вернёшься,
И снова будешь ты, мой Друг, один».