Skip to content

Благородство

Травка зеленеет, солнышко блестит,
Крот в подвале чёрный над котом сидит.
Выпустили на волю, отсидел своё,
А теперь на воле хочет взять ружьё.
Затаил обиду на чёрного кота,
Словно как корзину изрешетить он хочет, и легла рука.
Кот лежал завязанный по горло, тряпка в голове,
И не может крикнуть: «Помогите мне!»
Крот сидит, ухмыляется, коньячок в руке,
Ружьишком забавляется, палец на крючке.
Кот лежит, не знает, как себя спасти,
И слезой лобзает он его носки.
Но крота не трогают слёзы напоказ,
Они его заводят, как хмельной экстаз.
Бьёт по морде лапой чёрного кота,
Тонкой струйкой крови потекла слеза.
«Ты, собака, помнишь, как ты меня предал?
А потом я по этапу лес в мороз считал,
Отморозил ноги, пальцы было не согнуть.
Вставал я по тревоге, чтоб спину разогнуть.
Были там проверки ночью и зимой,
Делали отметки, я пока живой.
Там в бараке жили, пайка пополам,
С братом мы делили хлеб по всем частям.
Тот братишка бедный до воли не дожил,
Пулей он солдатской был тогда убит.
Мы бежали ночью, ночью по тайге,
Служебные собаки грызли горло мне.
Долго меня били, губы я кусал
И от боли дикой только лишь стонал.
Не проронил ни звука, глоткой всё стонал,
Выбили три зуба — и тогда молчал.
Брата похоронили, креста не мог найти,
В какой сейчас могиле, где слёзы проронить.
А ты скулишь и воешь, как резаная свинья,
За себя хлопочешь, не думал ты про меня,
Что так обернётся, что я приду живой,
И тебе икнётся жгучею слезой».
Посмотрел кротяра на чёрного кота
И выстрелил дуплетом, ночная темнота…
Погрузило эхо в подвале том пустом,
Дым один клубился с тихим ветерком.
Запах серы в ноздри, коньяк он допивал.
Крот сидел угрюмый, коньяк свой допивал.
Кот лежал убитый, горькою слезой
Весь обделанный и грязный, но зато живой.

Published inЖенская доля (2016)
Author WordPress Theme by Compete Themes